Пламя соблазна [= Побег; Фонтан желаний ] - Джуд Деверо

— Боже! — В ее возгласе слышался благоговейный ужас.

Увидев же его естество, она закрыла глаза. Тревис захохотал и вытянулся на кровати рядом с ней.

— Как бы вы ни противились, готов поспорить: стоит вас как следует обучить, и из вас выйдет страстная штучка.

— Не надо, — проговорила она, предпринимая последнюю слабую попытку оттолкнуть его, но Тревис не обратил на это внимания. Он ловко освободил ее от оставшейся одежды и начал поглаживать ее живот, легонько его пощипывая. Его пальцы играли с этой чувствительной частью тела, его ладонь возбуждала кожу. И все время он целовал ее, прикусывая зубами мочку, а языком слегка касался теплой пульсирующей точки под ухом.

Она провела руками по его плечам, погладила длинные впадины, где соединялись мышцы. Его крепкое тело так отличалось от ее, нежного; его сила — от ее слабости. Двигаясь под ним, она просунула руки ему под мышки и стала ласкать его ребра, ощущая ладонями мускулы спины, вздувавшиеся под его разгоряченной смуглой кожей, а затем коснулась его напряженных бедер. Прикосновения к Тревису вызывали у нее любопытство и удовольствие, его ласки заставляли ее сердце биться все сильнее, ее дыхание участилось.

— Риган, милая Риган… — Она не столько услышала, сколько почувствовала его голос своим телом, когда его слова эхом отдались в его могучей груди.

Когда он захотел оторваться от нее, се пальцы больно вцепились в его руки.

— Да, моя ласковая киска, да!

Тревис медленно и нежно вошел в нее, и хотя это показалось ей невероятным, ее пульс еще сильнее участился. Боли не было, она испытывала только сильное желание. Неумело и неловко она прижалась к нему, но Тревис отстранился от нее.

— Не спеши, киска, не спеши, — прошептал он, положив руку ей на бедро и большим пальцем лаская ее пупок.

Она не поняла, что он имеет в виду, и ей оставалось только подчиниться. Хотя плотская любовь была ей внове, она все же чувствовала, что он сдерживается, пытаясь быть учителем, а не бездумным участником. Медленно и осторожно показывая, что нужно делать, он помогал ей получать наслаждение, брать решение на себя и подчиняться его зову.

Риган показалось, что ее тело сейчас взорвется, что оно растет и растет, и когда произойдет взрыв, она, наверное, умрет.

Внезапно Тревис ускорил движения, его возбуждение перелилось в нее. Она прильнула к нему, чувствуя, как внутри вспыхнул фейерверк — ослепительный, жаркий и головокружительный.

Обмякшее и взмокшее тело Тревиса расслабилось, и Риган почувствовала себя опустошенной, слабой — но как же ей было хорошо! Как будто ее избавили от тяжелой ноши.

Ей казалось — хотя она не была в этом уверена — что немного вздремнула, а проснувшись, подумала о том, что близость с этим человеком, который по-прежнему оставался для нее чужим, была просто одним из ее снов. Рука Тревиса лежала на ней. Она попыталась представить себе, как бы состоялась ее встреча с Фаррелом. Наверняка он бы уже знал о том, что она провела время с этим американцем и стыдился бы ее, может быть, даже не стал бы с ней разговаривать. Она представила, как объясняла бы случившееся, доказывала бы, что сопротивлялась, но он все равно бы догадался. Американец сказал, что по ее глазам можно прочесть все ее мысли. А будут ли в них отражаться эти новые для нее переживания? Догадается ли кто-либо в мире о том, что эта женщина лишилась одной из своих добродетелей?

Лежавший рядом с ней Тревис шевельнулся, приподнялся на локте и улыбнулся ей.

— Я был прав, — прошептал он. — Немного обучившись…

Риган скинула с себя его руку.

— Не прикасайтесь ко мне! — пронзительным шепотом ответила она. — Вы вынудили меня пойти на это против моей воли.

Тревис невесело рассмеялся.

— Что, мы опять о том же? А я-то думал, что на этот раз вы взглянете правде в глаза.

— Правда! Я знаю, в чем правда! Вы насильно удерживаете меня здесь. Вы низкий преступник.

Со вздохом Тревис спрыгнул с кровати и начал одеваться.

— Я уже объяснил вам, почему держу вас здесь. — Он быстро повернулся к Риган. — Вы понимаете, что вам грозит, если вы опять попадете в доки? Вас насильно заставят сделать то же самое.

— Так в чем же разница между ними и вами?

— Даже при своей невинности вы должны понять, что я овладел вами любя, они же просто задерут вам юбку на голову и будут по очереди делать все, что им захочется.

— У меня нет юбки! — выдохнула Риган. — На мне только рваная ночная сорочка. Тревис в отчаянии вскинул руки.

— Вы видите только то, что вам хочется видеть, разве не так? Поэтому моя обязанность — защитить вас от самой себя и от ваших наивных мечтаний, а еще от тех людей, которые вас обидят.

— Вы не имеете права! Прошу вас, пожалуйста, отпустите меня!

Как будто не услышав этих слов, Тревис подошел к двери и крикнул вниз, чтобы принесли ужин. Закрыв дверь, он сказал:

— Когда вы поедите, вам станет лучше.

— Я не голодна, — заносчиво ответила она. Тревис взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Вы будете есть, даже если мне придется кормить вас насильно. — Утратив прежнюю доброту, его взгляд стал жестким.

В ответ она смогла только кивнуть.

— Так почему вы не хотите надеть одно из этих платьев? — уже веселее спросил он. — Вам сразу станет лучше.

— Вам придется выйти из комнаты, — ответила она слабым голосом, все еще помня его угрозу. До сих пор она нисколько его не боялась.

Вздернув при этих словах одну бровь, Тревис поднял ее с кровати и поставил на пол.

— У вас нет ничего, что бы я еще не видел. А если не хотите, чтобы хозяин застал вас в таком виде, то вам лучше одеться.

Посмотрев на платья, которые бросил ей Тревис, она поняла, что он не купил ей белье. Но она ни за что на свете не стала бы просить его, поэтому надела бархатное платье прямо на голое тело. Едва она застегнула последнюю пуговицу, как в дверь постучал хозяин.

Платье было с высокой талией, а глубокий вырез был задрапирован газом. Увидев свое отражение в зеркале, висевшем напротив кровати, она обрадованно отметила про себя, что это туалет так отличается от тех полудетских платьев, которые она носила до сих пор. Вьющиеся волосы, струившиеся по спине, сияющие глаза, раскрасневшиеся щеки — все эти детали дополняли образ женщины, которой только что обладали и которая получила от этого удовольствие.

Любопытный взгляд хозяина заставил Тревиса чуть ли не вытолкнуть его за дверь.

— Зачем вы это сделали? — в испуге спросила Риган, пытаясь понять, не ревнует ли Тревис.

— Не хочу, чтобы ему в голову приходили грязные мысли, — ответил Тревис, сняв крышку с блюда, где лежал кусок ростбифа. — Завтра мне опять придется оставить вас одну. А если ему взбредет в голову, что вы мне безразличны, он способен прислать кого-то еще. Меньше всего мне хочется перед самым отплытием попасть в драку или еще какую-нибудь другую историю. Ничто не помешает мне вернуться домой. Я и так слишком много времени провел в этой чертовой стране.